Но сквозь годы и румяна незаметно и упрямо...
Вряд ли Любовь Ермолаева, принимаясь за постановку «Жульеты», рассчитывала, что заштатная критикесса, вроде меня, будет сравнивать ее – с Федерико Феллини, а Наталью Тыщенко – с Джульеттой Мазиной. Но ассоциации по ходу спектакля возникли сами собой. Героиню пьесы Сергея Руббе «Пожалел дурак дурочку» зовут Жульета («Это мама мне такое имя придумала. Как у артистки из зарубежного кино. Знаете? Очень хорошая артистка. Смешная»). Блондинка из ресторана (ее в очередь играют Евгения Славгородская и Ольга Чиченкова) соглашается называться Кабирией («Это святое. Но мне нравится»). А фабула спектакля практически полностью повторяет перипетии феллиниевской «Дороги». Меняются лишь место и время действия: вместо итальянской глубинки пятидесятых годов прошлого века – современная российская. Даже второстепенные герои неуловимо похожи на  обаятельных монстров из фильмов великого Федерико: тетя Крыся, некто Крашенинников, Эмма Георгиевна, человек из зала, официант, серьезные люди… Чтобы усилить сходство, Ермолаева населила спектакль отсутствующими в пьесе, но органично вписавшимися в ее стилистику  персонажами: Тонечка (Ольга Серман), Певица (Анна Бодрова), Гуттаперчивая девочка (Валерия Кобзарь), Юное дарование (Ольга Гашенко), не говоря уж о дружинниках, дорожных рабочих, посетителях кафе,  артистах театра-кабаре и участниках карнавала.

Превращенья и обманы, лилипуты, великаны – кто придумал, чья вина?
В программке действующие лица остроумно разделены на «действующих», «эпизодических», «содействующих» и «бездействующих». В число «бездействующих» попали ретро-автомобиль и пациент психиатрической клиники (Реваль Мухамодеев). Пожалуй, туда же следовало отнести и «огромную, как аэродром, кровать» – так она значится у автора. Художник Ольга Веревкина изобразила ее в виде поставленной на попа хлипкой прямоугольной конструкции. Актерам неловко, а зрителям, сидящим в первых рядах, боязно – вдруг упадет? Поэтому расслабиться и получить удовольствие от альковных сцен не могут ни те, ни другие. А вот ретромобиль оказался что надо! Было бы неплохо застолбить этому немыслимому красавцу постоянное место где-нибудь на сцене – по ходу действия герои часто о нем вспоминают. Возможно, автомобиль убрали из опасения, что перетянет одеяло (внимание почтеннейшей публики) на себя. В любом случае, оправдал он себя на двести процентов: путешествие из Клячина в Грязные Столбы – одна из лучших сцен.

Вот опять линяет краска, и опять спадает маска, а под ней еще одна…
Спектакль густонаселен, поэтому большинству актеров досталось сразу несколько маленьких ролей. И они сполна продемонстрировали искусство перевоплощения. Невозможно узнать в спившемся хозяине дома на Первомайской, изысканном танцоре театра-кабаре и отвязном дембеле Грине одного-единственного Михаила Тонких. Невозмутимый официант и совестливый дембель по кличке Толстый в исполнении Евгения Хабирова – тоже совершенно разные характеры.
Наверняка не случайно тетя Крыся и врач психиатрической клиники, которые, словно зловещие ангелы, одна – в прологе, другая – в эпилоге, принимают в свои руки судьбу бедной Жульеты,  связаны одной очень органичной исполнительницей  – Татьяной Гашенко.
Интеллигентной Анастасии Токовой достались две вульгарных бабенки – хозяйка дома на Первомайской и Эмма Георгиевна. Последняя обозначена у автора как «пышнотелая усатая дама неопределенного возраста». Каким-то непостижимым образом актрисе удалось воплотить этот персонаж без толщинок и грима.
Дмитрию Жалнову, в виде исключения, досталась одна роль, зато его герою – Крашенинникову – добавили слов и даже эпизод с невестой Тонечкой. Получилось забавно.
Однако из всех исполнителей второго плана более других повезло Александру Ревве –Конферансье в гриме белого клоуна проходит через весь спектакль: объявляет мизансцены, произносит реплики от автора, подбрасывает Жульете обезьянку,  влюбляется в роскошную Тонечку. А когда в финале он, наконец, снимает дурацкий грим, публика видит усталое, просветленное и очень хорошее лицо.

Брызнет сердце то ли кровью, то ли тертою морковью, ах, поверьте, все равно!
Главных героев – Рахманова и Барабанцева в исполнении Виталия Романова и Евгения Сизова сравнить с Энтони Куинном и Ричардом Бэйсхартом (Дзампано и Матто из фильма «Дорога») почему-то не получается. Зато они невероятно схожи между собой. Неудавшийся акробат и непризнанный художник. Люди искусства. Семейная жизнь не сложилась. Когда-то подавали надежды, сейчас мотаются по маленьким провинциальным городкам в поисках заработка. Оба, разбившись о семейный быт, сменили амплуа – один стал фокусником, другой – оформителем. Разве это чисто русская история? Но сходства с итальянскими прототипами нет, хоть тресни! Быть может, секрет в том, что они ничего не хотят менять в своей жизни? «Ничего не хочу, никого не люблю. Но меня такая жизнь устраивает», – уверен Рахманов. «Я, конечно, умру без нее. Но искать не стану», – вторит ему Барабанцев.
Зато Жульета, с которой злой рок их свел в затрапезной гостинице города Клячина, способна точно сформулировать, зачем живет на этом свете: «Он мне нужен, потому что – нужен». Быть рядом с тем, кого любишь, – что может быть важнее? Она не знает только одного – как жить, если твоя любовь и преданность не нужны человеку, которого любишь.
А вы-то знаете ответ на этот вопрос?

Все равно жестокой болью – то ли гневом, то ль любовью – наше сердце пронзено…
Помните, у Экзюпери? «Что серьезно, а что не серьезно, – это Маленький принц понимал по-своему, совсем не так, как взрослые». Нескладная, угловатая, «ребенок по умственному развитию», Жульета наделена удивительным даром подмечать самое главное: «Только не молчите. Это для здоровья плохо. Тому плохо, кто молчит, и тому, на кого молчат, – тоже нехорошо».
По дороге в Грязные Столбы она простодушно доверяет Рахманову сокровенную тайну: «Я ведь нечаянно родилась. Меня мама не хотела рожать. А на аборт пошла – поскользнулась и ногу сломала». Получается, бог таким странным способом позаботился о том, чтобы Жульета появилась на свет? Для чего? Неужели для того, чтобы поздно ночью, замерзая у закрытых дверей подъезда, она просила его: «Боженька мой и всех добрых людей, сделай так, чтобы всем жилось хорошо, чтобы солнце не погасло, и чтобы войны не было»?
В каждом из нас живет ребенок – наивный, доверчивый, неловкий, стремящийся к добру и бурно протестующий против несправедливости. С годами мы научаемся искусно прятать его за хорошими манерами, условностями и служебными удостоверениями. Кому-то это удается легко, кому-то с трудом, но каждый, в конце концов, взрослеет и покрывается толстой коркой, пробить которую ох как непросто. Пронзительная игра Натальи Тыщенко заставляет зрителей заплакать об этом ребенке – маленьком, беспомощном и одиноком.

И пошла под гром оваций перемена декораций: здравствуй, новый балаган!
Трагифарс, как и положено, заканчивается трагедией – Барабанцев гибнет от руки Рахманова, Жюльета умирает в сумасшедшем доме, Рахманов попадает в тюрьму.  Но режиссер не оставляет зрителя в беде. За несколько минут до финала появляется чудесная Оленька Гашенко, чтобы спеть песенку на стихи Новеллы Матвеевой – «Я леплю из пластилина…» Актеры в смешных клоунских колпачках  рассаживаются для групповой фотографии и… Связь времен восстанавливается. В череде лет, культур и жизней нет пропасти.
…На веки вечные мы все теперь в обнимку… Сонечка Мармеладова… Когда подступает отчаяние… Неточка Незванова… Девочка на шаре… Если клоун выйдет плохо… Кабирия… Жил на свете рыцарь бедный… Джельсомина… То ли светлый, то ль печальный проступает изначальный чистый замысел Творца…
Занавес!