10 лет не сходит со сцены «Студии Любови Ермолаевой» спектакль по пьесе А. Вампилова «Старший сын».

 

Поставить пьесу Александра Вампилова – такому искушению подвергается любой режиссер. На первый взгляд, вампиловские пьесы прозрачны, как лесные ручьи, правда,  жизнь в них не искажена и никак не зашифрована. Кажется, все на поверхности. Но это лишь на первый взгляд. На самом деле в любой вампиловской вещи бездна нюансов, слоев и подтекстов. Опытный режиссер понимает, как непрост в работе такой материал. Ведь Вампилова нельзя ставить «плоско», и актеры нужны неординарные – такие, чтобы смогли передать тонкие психологические коллизии, внутреннюю жизнь героев через скупой жест, прописанный у автора.

Недаром поначалу советские цензоры не пропускали на сцену творения иркутского драматурга, называя его героев «асоциальными», а сами пьесы – «антисоветчиной». Они почуяли и  угадали: нравственный стержень лучших его героев – а положительных в прямом смысле слова у Вампилова нет – составляют христианские заповеди. Персонажи  эти – отнюдь не глянцевые молодцеватые строители коммунизма. Это частные, маленькие люди, советские обыватели, а на поверку – соль земли русской. Не больше, не меньше.

Пьеса «Старший сын» – одно из любимых названий в репертуаре. Причем одинаково охотно ее ставят и в столице, и в провинции. Десять лет назад за эту «глыбу» взялся театр «Студия» Любови Ермолаевой. Режиссером-постановщиком выступил ведущий актер Омской драмы, народный артист России Валерий Алексеев. Безусловно, это был правильный выбор. В. И. Алексеев не только опытный режиссер, но и друг Вампилова. Оба они иркутяне, и первые представления пьес молодого драматурга прошли на иркутской сцене. Алексеев – первый исполнитель роли Сильвы. В интервью, данном омской журналистке Наталье Гергерт, Валерий Иванович признается, что многое, что предполагает ключ к пониманию содержания, персонажей вампиловских пьес, почерпнул в беседах с их автором. Поэтому для него стало счастьем возможность воплотить на сцене любимейшую из пьес.

Творческий тандем с режиссером Ларисой Михайловой тоже стал большой удачей. И юбилейный спектакль, сыгранный на сцене театра «Студия»,  вызвал тот же эмоциональный отклик у зрителя, что и премьерный показ десять лет назад. В чем секрет неизменного успеха у публики, аншлага на «Старшем сыне»?

Алексеев сравнил  эту пьесу с «Маленькой ночной серенадой» Моцарта, вероятно, имея в виду удивительную цельность и гармонию, соразмерность всех частей и элементов. Мелодичность (в кавычках и без) обоих произведений. Я бы еще добавила – чеховская психологическая нюансировка и неоднозначность характеров персонажей, открытый финал. Но мало иметь великолепный драматургический материал – нужно еще и достойно воплотить его на сцене. Что и постарались сделать режиссеры.

Сорежиссер спектакля вспоминает, как легко ей работалось с Валерием Ивановичем. Его задача, по словам Ларисы Михайловой, была в том, чтобы концептуально выстроить спектакль. А бессменные исполнители ролей Сарафанова и Сильвы – Борис Руденко и Дмитрий Трубкин – говорят, что замечания режиссера-постановщика помогли им внести точные штрихи в характеристику своих героев, найти новые краски, позволившие зрителю поверить и принять именно такого Сарафанова от артиста Руденко и Сильву – от Трубкина. Не случайно роль главы семейства Сарафановых принесла Борису Руденко диплом лауреата как лучшая театральная работа в 2000 году.

Кстати, побывав на юбилейном «Старшем сыне», как и многие видевшая другие спектакли по Вампилову, включая знаменитый телефильм с Караченцовым и Леоновым, я приняла версию ермолаевцев практически безоговорочно.

Конечно, Борис Руденко играет очень эмоционально, что называется, на грани. Но разве не может быть нервным непризнанный, но талантливый музыкант, прошедший войну, переживший измену жены и терпеливо и трудно в одиночку растивший дочь и сына? Этот человек, пройдя через все жизненные невзгоды и сохранив почти детскую душу – беззащитную, доверчивую и открытую – то капризен, как дитя, то мудр и философичен. Что позволяет быть на плаву Сарафанову и его семье? Нравственный стержень, поддерживающий силу духа, не дающий вектору отклониться в сторону хоть малейшего зла. И вера – вера в предназначение человека. В то, что каждый из нас,  в конце концов,  должен сказать свое слово в этом мире, и стремление к этому высказыванию. Для Андрея Григорьевича Сарафанова это слово – его ненаписанная кантата (или оратория). Тема одиночества Сарафанова особенно пронзительно звучит в трактовке роли Борисом Руденко.

Опираясь на христианские ценности, герой Бориса Руденко верит во всем созвучии со своей эпохой в Человека. И эта вера согревает его детей и всех, кто попадает в поле ее притяжения. Эта вера умеряет цинизм соседки Сарафановых Натальи Макарской (артистка Алена Устинова), она притягивает студента Бусыгина (Виталий Романов) и заключает в круг еще вчера незнакомой семьи.

В исполнении Виталия Романова студент-медик Владимир Бусыгин  лишен привычной брутальности, зато пленяет тонким аристократизмом и благородством черт. Логика построения этого характера выводит к неизбежному fatalist: он проникается симпатией к им же обманутому семейству и влюбляется в дочь Сарафанова Нину (Дарья Башкина). Кстати, понятно, почему Нина в версии ермолаевцев отвечает Бусыгину взаимностью. Он аристократичен и в то же время в нем нет надрыва отца и диффузности, незрелости брата. А сама Нина – девушка с характером. Но это вынужденная, навязанная ей роль. Именно потребность в крепком мужском плече, которое даст ощущение прочности жизни и защиты, заставляют ее отдать руку симпатичному, но нелюбимому летчику Кудимову (Дмитрий Жалнов). Яркая, рыжеволосая, решительная и напористая Нина, хозяйка в доме, рассуждающая как зрелая женщина в свои 19 лет, а в итоге признающая, что она – папина дочка, – замечательная актерская работа Дарьи Башкиной.

Кстати, мне очень импонирует и работа Дмитрия Жалнова. Его Кудимов – не ограниченный и бестактный служака, как, например, в телеверсии Мельникова, а просто человек, попавший, что называется, «не в свою тарелку». Все его промахи во время знакомства с семейством Сарафановых – результат полной неосведомленности и, к его несчастью, недогадливости. В результате матримониальный ковчег честного и обаятельного летчика, наткнувшись на известные рифы, идет ко дну. Причем сам он о том и не ведает.

Мне кажется, что Дмитрий Трубкин в роли Сильвы просто «купается». Настолько органичен его персонаж. Сильва у Трубкина – человек без «архитектурных излишеств». В народе про таких говорят: простой, как песня. Ему совершенно чужды нравственные муки Бусыгина, он живет инстинктами и сегодняшним днем. Примитивен, но обаятелен, как молодой и озорной зверь. Я думаю, Вампилову работа Дмитрия понравилась бы, поскольку играет он именно то, что написано.

Умная и тонкая актриса Алена Устинова  –   Макарская  -  неординарна в постановке «Студии». Ее героиню безумно жалко. Через напускной цинизм разуверившейся в мужской половине человечества секретаря суда сквозит какая-то личная драма. И вполне понятно ее пренебрежительное отношение к Васеньке (Евгений Сизов). В нем она видит начинающего бонвивана, и рада отыграться на обезоруженном влюбленном пареньке за все нанесенные ей обиды.

Евгению Сизову, несмотря на то, что он давно вышел из юношеского возраста, прекрасно удается роль старшеклассника, обуянного первой любовью, - неопытного, прямодушного, пылкого. Его герой не в силах совладать с собой, но вынужден включиться в навязанную игру, его взаимоотношения с Макарской похожи на поединок: кто кого. И менее опытный Васенька, вплоть до финала, всегда оказывается поверженным.

Нужно сказать, что молодые актеры «Студии» меня приятно удивили. У них есть замечательное качество – чувство партнера. Все мизансцены, где собирался молодой актерский ансамбль, игрались на одном дыхании. Например, блестяще сыгранная сцена со сватовством Кудимова и много других по ходу спектакля. Кстати, судя по реакции зала, зрители тоже оценили юмор и легкость многих «чисто молодежных» сцен. 

Нельзя не отметить маленькую роль одного из лучших актеров среднего поколения «Студии» Игоря Школина. Играя безымянного соседа Сарафановых, он в нескольких скупых фразах и жестах умудрился сказать о своем персонаже больше, чем иные в многоречивых ролях. Собственно, его Сосед – это маска. Сосед – обыватель, небокоптитель. Наблюдая, как работает в спектакле Школин, хочется его роль расширить, подольше задержать персонаж на сцене. Значит, и у маленькой роли может быть лицо?

В заслугу режиссера Ларисы Михайловой, поддерживающей все десять лет спектакль, хочется поставить грамотно выстроенные мизансцены, идущие от буквы и духа пьесы. «Даже спустя десять лет я вижу для себя в спектакле новое, – делится она, – например, Сарафанов пошел за одеялом в соседнюю комнату, потому что пытался скрыть от Бусыгина подступившие слезы, и т.д. И актерам раз за разом что-то новое открывается. Драматургия Александра  Вампилова –  очень светлая, поэтому погружаться в нее – каждый раз счастье».

Итожа длинное размышление над спектаклем «Старший сын», осмелюсь высказать предположение, что он будет востребован еще немало  лет. Подпитывает меня энтузиазм по обе стороны рампы, которому я была свидетелем. Спектакль нужен одинаково и актерам, и зрителям, причем он счастливо устроен: нравится и пожилой, и молодой аудитории. И хочется в этом смысле подбодрить администрацию театра «Студия»: раз спектакль нужен, надо ему помогать. Подновлять декорации и реквизит, доверив это дело профессионалам, может быть, сшить новые костюмы. Честное слово, спектакль этого достоин!

Наталья Чупипрова