МИР ТЕВЬЕ

МИР ТЕВЬЕ
О премьере спектакля «Мир вам!» Омского городского драматического театра «Студия» Любови Ермолаевой – драматических картин по рассказам Шолом-Алейхема «Тевье-молочник».Перевод Михаила Шамбадала 

Режиссеры - Наталья Козловская, Анна Козловская 

Автор инсценировки - Наталья Козловская
Художник - постановщик Сергей Федоричев
Хореограф - постановщик Ирина Горэ Хореограф - Алена Анашкина
Хореограф - Алена Анашкина
Композитор - Дмитрий Юферов
Вокал - Алена Устинова
Постановщик трюков - Максим Пешин
Премьера состоялась ...
«Мир вам! Дай Бог здоровья и достатка вам и детям вашим! Да сопутствуют вам радость и утеха всюду и везде, куда бы вы ни обратили стопы свои!» – говорит Тевье – главное лицо разворачивающихся перед зрителем на сцене Омского городского драматического театра «Студия» Любови Ермолаевой событий. Новая постановка «Студии» по мотивам
произведений классика еврейской литературы Шолом-Алейхема так и называется – «МИР ВАМ!» История Тевье, молочника по роду занятий, и его семьи – почти библейская.
Инсценировка, сделанная сестрами Анной и Натальей Козловскими, показывает жизнь еврейского семейства: его главы Тевье (Игорь Школин), жены Голды (Алена Устинова)
и их пяти дочерей из местечка под Киевом. Семья Тевье на протяжении спектакля переживает радости и горести, удачи и несчастья,становится частью исторических катаклизмов, сотрясавших в начале прошлого века Российское государство, да и весь мир. Однако Тевье и его родные с удивительной мудростью и мужеством принимают все испытания, которые на них обрушиваются. Мы видим, как в самые тяжелые времена обычные люди, вооружившись любовью и терпением, юмором и бескорыстием, оптимизмом и искренней верой выходят моральными победителями из борьбы со злом. Центральная фигура этой притчи, воплощенной на сцене, – молочник Тевье, еврейский
Ходжа Насреддин. Мы видим умудренного жизнью человека, среди хлопот о большом семействе много размышляющего о предназначении личности и судьбе. Светлое чувство не оставляет зрителя, ведь во всем действии разлито доброе начало. Вот мы видим, как Тевье, едва сводящий концы с концами, не способный прокормить своих детей и жену, как ни старается, вдруг обретает достаток. Чудо? Конечно! Но рукотворное.  Он помогает двум женщинам, заблудившимся в лесу, добраться до дому. И вознагражден.
Муж одной из женщин (Татьяна Гашенко), состоятельный хозяин Зеленой дачи (Игорь Двоеглазов) щедро одаряет Тевье за спасение супруги. Так у бедного еврея появляются
деньги, чтобы купить коров и стать молочником – голод его Голде и дочуркам уже не грозит. Однако время бежит, и главное, о чем мечтает Тевье – благополучие своих детей. А в чем счастье девушки на выданье, по мнению отца? Конечно, в удачном замужестве и безбедной семейной жизни с достопочтенным евреем. Однако здесь бог, к которому обращает свои молитвы, с кем частенько беседует Тевье как равным, не хочет осуществить его мечты. Старшая дочь, спокойная и основательная Цейтл (Татьяна Жалнова), пренебрегает хорошей партией – отвергает ухаживания соседа-мясника (Виктор Миранчук) и выходит замуж за портного Мотла Камзола (Евгений Хабиров) – гораздо менее состоятельного, но зато любимого. С этим выбором Цейтл отец семейства смиряется: не важно, что небогат, главное – крепкой веры и доброй души. Но зато брак Хавы (Наталья Игнатова) Тевье одобрить никак не может. Хава полюбила Федора (Александр Тихонов), ради которого отрекается от веры отцов, принимает православие. Изгнал Тевье преступившую устои дочь и домашним запретил даже имя ее произносить. Не сильно обрадовала отца своим выбором суженого и вертушка Годл (Анастасия
Фесенко). Революционные настроения, ветер крутых перемен домчались и до тихого лесного местечка и захватили Годл. Она тайком читает запрещенную литературу,
общается с молодыми людьми, которые хотят построить новый порядок, где не будет богатых и бедных и воцарятся свобода и братство. А отец и мать семейства, хлопочущие
по хозяйству и своими мыслями и заботами занятые, не замечают настроения дочери. Вот и стала черненькая востроглазая Годл женой молодого, порывистого революционера
Перчика (Расим Раенбагин). А вылетев из родимого гнезда – отбыла за Перчиком в далекие холодные края: схватили и сослали царские власти возмутителя спокойствия,
подрывающего основы самодержавия. Нет бедному еврею счастья – не идет в руки ему богатство. Хочет Тевье разбогатеть
быстро и по-модному – отдает сбережения биржевому спекулянту Менахем-Мендлу (Виталий Романов), чтобы он крутанул их на киевской бирже к выгоде обоих. Но
Менахем-Мендл – делец-неудачник, хоть и очень красноречив. Деньги Тевье пропадают, а самому молочнику лишь вновь то и остается, что философски посмотреть на этот факт. Но это цветочки! Испытания Тевье на крепость не кончаются. Одним прекрасным летом красавица Шпринца (Анастасия Викторова), одна из младших дочек, влюбляется в
отдыхающего на дачах Арончика (Иван Минеев), сына богатой вдовы (Евгения Славгородская). Арончик в белом костюме – практически принц на белом коне: красиво
ухаживает и обещает бедной девушке золотые горы. Но всё идет не так. Для Арончика Шпринца – дачное развлечение, его маман пытается всучить Тевье отступные «за
беспокойство», но счастье отвернулось от семейства молочника. Шпринца от горя топится в реке, а родным остается оплакивать эту неслучившуюся девичью жизнь.
Несчастья подорвали здоровье жены Тевье. Следом за Шпринцей покинула этот мир и Годла, любившая незадачливого мужа, растившая детей и как будто всегда ожидавшая –
это читалось в глазах героини Алены Устиновой – что вот-вот беды кончатся и начнется светлая полоса. Трогательная сцена прощания Тевье с женой – словно еще одна
перевернутая страница в книге жизни этой семьи. Но Тевье жив. Тевье, как гвоздь, на котором держится весь род – и гвоздь этот крепкий! Незамужней осталась только Бейлка (Виктория Пешина). Кого же выберет судьба ей в супруги? Младшая дочь не хочет участи своих сестер, не хочет огорчать отца. Выбор ее – подрядчик Педоцур (Дмитрий Трубкин), в далекой Японии сколотивший состояние. Педоцур – поклонник японской экзотики. Как любой нувориш – он сочиняет себе «приличную» родословную, окружает себя роскошью и заставляет молодую жену играть по своим правилам. Он стыдится неродовитого тестя и предлагает Тевье уехать куда подальше, дабы не подвергать опасности семейное счастье дочери. Бейлка несчастна, она не любит мужа и жалеет отца – но что она может поделать? Казалось бы, мир семьи, так заботливо построенный Тевье и его Годлой, разрушился. И всё, во что свято верил правоверный молочник, оказалось карточным домиком? Нет! Таково еврейское счастье, как иронично говорит Шолом-Алейхем и вторят за ним Анна и Наталья Козловские. Семья Тевье – его оплот, радость и надежда – жива! Она воссоединяется перед лицом великих испытаний. Царское правительство велит всем еврейским общинам покинуть край, где веками жил этот народ. Опять евреи гонимы, опять их обвиняют во всех смертных грехах и грозят страшными погромами. Символ безжалостной верховной власти – человек в офицерском мундире с головой орла. Прототип этой полуптицы – Гор, божество, олицетворяющее власть фараона. Человек-орел безмолвно появляется во всех сценах, где Тевье сталкивается с царской карающей десницей. Противостояние бедного «маленького» человека безжалостной государственной машине – один из лейтмотивов постановки, продолжение традиции великой русской литературы и драматургии. Семья Тевье снова вместе: и Цейтл со своими детьми, и прощенная отцом Хава... Вместе с другими евреями из местечка собирают они свои пожитки, чтобы начинать свою жизнь заново на новом месте. Говоря об этой постановке, прежде всего говоришь о ее центре – Тевье в блистательном исполнении Игоря Школина. Спектакль задуман так, что мы видим, слышим и чувствуем прежде всего именно Тевье. Все другие персонажи – только ассистируют ему. Игорю Школину удалось воплотить на сцене образ сильного духом и душевно щедрого человека, при всей его внешней простоте и чудаковатости способного противостоять любым житейским бурям и ударам судьбы и нести в мир идеи света и добра. Актеру удалось поднять этот образ на поистине библейскую высоту, сделать маленького человека из местечка равным легендарным патриархам, может быть, вторым Моисеем, ведущим изгнанных из Египта единоверцев. По словам режиссера Натальи Козловской, созданию образа помогали незаурядное актерское обаяние Игоря Школина, его человеческая глубина, умение мыслить на сцене и вести за собой зрителя в своих размышлениях, вызывать сочувствие к своему герою. Прекрасная сценография также стала золотым ключиком, открывающим потайную дверь в мир образов, созданных Шолом-Алейхемом в прозе и проведенных в наши дни сестрами Козловскими. Анна Козловская: «Мы встретились с Сергеем Федоричевым, художником нашего спектакля, и стали думать, как нам выразить то место, где протекает жизнь семьи Тевье. Это красивые лесные места – дачи под Киевом. Лес вообще для главного героя имеет большое значение. Лес для Тевье – храм. В моменты уединения, когда он проезжает на своей лошадке, запряженной в тележку, через лес – он общается с богом, который для него разлит во всем: в соснах, в воздухе, в солнечном свете, в этой атмосфере леса». Сосны на сцене – подвижная, состоящая из вертикально подвешенных шестов декорация. А в сцене погрома она трансформируется в упавшие бревна – разрушенные дома. В какой-то момент эти шесты-сосны отрываются от сцены и повисают в воздухе – это символ отрыва от отцовских корней в сцене ухода Хавы. А связки хвороста, плавающие в воздухе – это и кроны деревьев, и родительские гнезда, откуда рано или поздно вылетают, оперившись, птенцы – и птичьи, и человечьи.Образ вечного пути и изгнания – телеги. Они практически всегда присутствуют на сцене: это и повозки Тевье, и столы, накрытые для торжества. Момент ухода Голды: она прощается с мужем, лежа на телеге, как на смертном одре. Интересное сценически-хореографическое решение Ирины Горэ – образ красной свадьбы Годл и Перчика с красной фатой – это крылья революционного вихря, которые уносят девушку из родового гнезда. Вокальная часть помогла сделать масштабнее архетип малой родины. В сцене отречения Хавы от веры отцов ради большой любви сосны, словно вырванные с корнем, поднимаются вверх и звучит колыбельная. Это и прощание с детством, и отрыв, разрыв «по-живому». Вообще художественное полотно спектакля отличает законченность и цельность. В нем несколько картин, живописующих разные этапы и события жизни Тевье и его семьи. Однако переходы от картины к картине настолько плавны и логичны, что у зрителя создается впечатление потока – течения реки жизни. Атмосферу эпичности, масштабности повествования поддерживают и сценография, и прекрасный актерский ансамбль. Главный герой, который не сходит эти два часа со сцены, – в постоянном диалоге с персонажами, населяющими мир местечка. Вот он с женой Голдой. Алена Устинова наделила свой персонаж женской прозорливостью, чуткостью, терпением и любовью. Ее работящая и незлобивая Голда, таскающая бидоны и переливающая молоко – верная жена, опора мужу даже тогда, когда он ошибается. Постановщикам и актрисам, играющим дочерей, удалось наделить каждую
индивидуальностью. Так, Цейтл в исполнении Татьяны Жалновой – уравновешенная, с твердым характером девушка. Одним словом – старшая. Хава у Натальи Игнатовой –
фигура жертвенная, страдающая. Живая и любопытная жена революционера Годл в исполнении Анастасии Фесенко, а следом – нежная, как хрупкий цветок, ранимая
Шпринца – Анастасия Викторова. Бейлка у Виктории Пешиной – самый рациональный человек в семье Тевье: внешне холодная, строящая карьеру жены богача, но под внешней сдержанностью чувствуются раздирающие ее душевные бури... Заметны и небольшие роли. Мне запомнился колоритный мясник Виктора Миранчука,
живой, как ртуть, Перчик Расима Раенбагина, вальяжный богатый господин с Зеленой дачи – Игорь Двоеглазов, странноватый подрядчик Педоцур – Дмитрий Трубкин, словно
возникающий из синего тумана и в нем растворяющийся, Менахем-Мендл – проныра, напоминающий в исполнении Виталия Романова Кота Базилио, и многие другие
персонажи, населяющие мир Тевье. Хочется отметить работу над сцендвижением, трюками (постановщик Максим Пешин): актеры были органичны в своей пластике, жили на сцене. Спектакль «Мир вам!» оставил теплое, высокое чувство очищения, ведь история молочника Тевье прошла через сердце каждого, кто участвовал в постановке. «И нам
сочувствие дается, как нам дается благодать», – писал поэт. Благодать сочувствия снизошла со сцены «Студии» Любови Ермолаевой к нам, зрителям, и мы за это
благодарны театру.

Наталья Чупирова.
Журнал «Омская муза», 2024 г