Газета "Вечерний Омск"
Признаки беспомощных режиссеров
назвал Леонид Хейфец
Омск на пять дней стал центром притяжения режиссеров, артистов, критиков и прочих членов ВТО. С 12 по 16 декабря театральные деятели, бросив все свои репетиции и премьеры, съехались в Сибирь из разных уголков России – пропустить участие в фестивале-лаборатории «Школа Леонида Хейфеца» было бы непростительным.
Режиссер и педагог, народный артист, профессор – регалии можно перечислять долго, фамилии его учеников в сотни раз дольше. Омским театралам многие из них знакомы. Учениками и лаборантами Леонида Хейфеца были: главный режиссер театра Драмы Георгий Цхвирава, режиссер Лицейского Евгений Бабаш, основатель театра «Студия» Любовь Ермолаева и его нынешний худрук Наталья Корлякова. Именно по ее инициативе лаборатория и приехала в Омск, а вместе с ней – режиссеры из 14 регионов страны. «Студия» Л. Ермолаевой» стала главной площадкой фестиваля. Прилетел и сам мэтр, поначалу отнесшийся к идее провести лабораторию в Омске скептически, мол, что за выездную ерунду вы там затеяли. Но поняв, что затею с энтузиазмом поддержали «лаборанты» из десятка с лишним регионов страны, 83-летний Леонид Хейфец сел в самолет: «Не имею права увиливать», - признался педагог на пресс-конференции.
Эффектно, но беспомощно
Лаборатория – это, по признанию организаторов и участников, уникальный опыт работы. Режиссеры показывают учителю свои постановки, каждая долго обсуждается - не с критиканских позиций, а именно по-режиссерски, с точки зрения школы, как обсуждали бы Станиславский, Немирович-Данченко, Таиров. «Школа» – вот то знамя, с которым приехал Хейфец:
– Я бы вообще попросил отодвинуть понятие «Хейфец» и оставить только понятие «школа», - настаивал мэтр. – Нынче вокруг этого понятия, связанного с классическим русским театром, постоянно разгораются громкие скандалы. Многие считают, что школа должна исчезнуть, ибо она тормоз, что на сцене можно показывать все. Считайте меня реакционером и маразматиком, но – далеко не все! Иногда я бы даже ввел цензуру. Например, если спектакль призывает одну нацию ненавидеть другую, как это было в любимой постановке Гитлера «Венецианский купец». Еврей Шейлок таким образом показывался на сцене, что некоторая часть публики была психологически готова к оправданию погромов. Такое я бы запретил. Сейчас происходит захват театра низкопробной драматургией, мало кто из режиссеров может поставить многонаселенный большой спектакль. Неоднократно наблюдал: чем моложе режиссер, тем менее он интересен актерам. Вот и пользуются эффектными приемами, вынося на сцену физиологические подробности человеческого организма. Для меня это не признак современного театра – это признак беспомощности, несостоятельности конкретного режиссера. Призыв назад к школе, к образованию считаю необходимым.
Живая речь
При всей их «классическости», взгляды Хейфеца на театр ханжескими не назовешь. Мэтр рассказал, как на репетициях недавно вышедшего «Пигмалиона» с криком заставлял элегантнейшего и начитаннейшего Костолевского послать партнершу матом:
- На репетициях – никакого ханжества! В спектакле нельзя сказать: «Отстань от меня, чертов сын!» - это не наша жизнь. И я использую во время работы матерный текст, призывая актеров научиться матерному подтексту. Но на публике – никакого мата. Только нужные интонации, жизненный подтекст.
Под занавес первого в театральной истории Омска фестиваля-лаборатории его участники пришли к единодушному мнению: их встреча именно в театре талантливой ученицы мэтра Любови Ермолаевой неслучайна, и инициативу сибиряков непременно нужно продолжить. А значит, лаборатории быть и в следующем году.
Татьяна ПОПОВА
Фото из архива театра «Студия» Л. Ермолаевой